Н.Г. Помяловский, "Очерки бурсы" и самый первый из них "Зимний вечер в бурсе". Смотрим:
- А, тебя не было, скот эдакой, в классе!.. Завтра буду сечь десятого, а начну с тебя... И тебя отпорю, - сказал он Гороблагодатскому, - и тебя, - сказал он Хорю. Потом инспектор указал еще на несколько лиц. Гороблагодатский грубовато ответил:
- Я не виноват ни в чем...
- Ты всегда виноват, подлец ты эдакой, и каждую минуту тебя драть следует...
- Я не виноват, - ответил резко Гороблагодатский.
- Ты грубить еще вздумал, скотина? - закричал инспектор с яростью.
Гороблагодатский замолчал, но все-таки, стиснув зубы, взглянул с ненавистью на инспектора...
Через 90 с лишним лет после смерти Помяловского Леонид Васильевич Соловьёв, которого тоже очень даже стоит постоянно вспоминать и цитировать, принес в издательство вторую часть своей дилогии о Ходже Насреддине. Как нетрудно вспомнить, первая часть вышла в 1940, а вторая через 14 лет. Вот и посмотрим:
Эти раздумья успокоили вельможу, – он почувствовал себя как бы воспарившим на могучих крыльях начальственной мудрости в надзвездные выси, откуда все казалось мелким, ничтожным, заслуживающим не гнева, но одного лишь презрения; взгляд его, устремленный на костлявого старика, не то чтоб смягчился, но словно обрел некую бесплотность и проходил насквозь, не обжигая и не причиняя ран. «Что же касается действительной вины секомого, – продолжал он расширять круг своих мыслей, – то подобные сомнения вовсе не должны иметь доступа в разум начальника, ибо если даже секомый и не виноват в том деле, за которое наказуется, то уж обязательно виноват в каком-нибудь другом деле!» От этой мысли, от ее глубины и силы, у него даже дух захватило; подниматься выше было некуда, выше начиналась мудрость уже божественная, – он воспарил к самым ее границам, и его мысленному взору как бы открылся океан слепящего, непостижимого света!
Как видим, если выражаться наукообразно, имеет место конвергенция подходов. Ничего не напоминает, дорогой читатель, из того, что намного ближе к нам по времени?:)
